Великий лидер Исламской революции, верховный главнокомандующий ВС его светлость аятолла Хаменеи в своем третьем телеобращении после агрессии сионистского режима, поздравив великий народ Ирана с победой в этой войне, подчеркнул: «Несмотря на всю шумиху, несмотря на все притязания, вследствие ударов Исламской Республики сионистский режим практически свалился с ног и раздавлен. Мысль о том, что Исламская Республика способна нанести такие удары по режиму не возникала в их сознании, в их воображении, но это произошло. Мы благодарим Бога за помощь нашим Вооруженным Силам, благодаря которой они смогли пробить их передовую многоуровневую оборону и сравнять с землей многие их городские и военные объекты под массированными ударами своих ракет и мощной атакой своим передовым вооружением! Это является одним из самых великих божественных благ».

Информационный портал Khamenei.ir в рубрике «История победы», в которой подробно анализируется победа Исламской Республики Иран в недавней навязанной сионистским режимом Ирану 12-дневной войне, обнародовал неопубликованное интервью с дивизионным генералом мучеником Хаджизаде, экс-командующим ВКС КСИР ИРИ о роли верховного главнокомандующего ВС в развитии ракетной мощи Ирана.

Предлагаем вашему вниманию беседу с покойным генералом Хаджизаде, которая имела место в 2021 году, любезно предоставленную представительством Офиса защиты и распространения трудов его светлости аятоллы Хаменеи в Мешхеде.

- В начале беседы в качестве первого вопроса раскройте, пожалуйста, вопрос места верховного главнокомандующего ВС в Исламской Республике Иран?

- Место верховного главнокомандующего ВС в военной и оборонной сферах Исламской Республики действительно имеет широкие масштабы. В эти годы, возможно, было лишь ограниченное упоминание о вооружениях и производстве оружия, но, на мой взгляд, это является более масштабным и поддаётся подсчёту. То есть это не просто общие суждения человека, а у этого есть документальное подтверждение.

Влияние присутствия его светлости в ходе 8 лет Священной обороны, насколько это позволял Имам Хомейни, было значительным, ведь долгое время ему не позволяли. Его роль в военных вопросах в течение последних трёх десятилетий, после кончины Имама, была решающей. Одной из причин этого, возможно, было умение его светлости распознавать врага и его разведывательная интуиция. В ходе последних трёх десятилетий мы преодолели крупные заговоры и смогли успешно обойти ловушки, которые враг расставлял на пути нашего государства. В каждом из этих случаев роль и мудрые решения великого лидера были вполне очевидны.

- Как вы оцениваете роль его светлости в управлении кризисами и в преодолении страной военных ловушек и ловушек в сфере безопасности? Можете привести примеры?

- Я приведу несколько примеров. Например, во время освобождения Кувейта в войне в Персидском заливе многие в стране говорили, что Саддам сейчас играет роль Халида ибн аль-Валида, и мы должны встать рядом с Саддамом и воевать против Америки. Многие из тех, кто тогда занимал ответственные посты, говорили это. Единственным, кто распознал в этом ловушку и что обе стороны этого фронта стоят на стороне лжи, то есть с одной стороны США, Европа и страны Запада, а с другой – Саддам, был его светлость, который не позволил стране и Вооруженным Силам попасть в эту ловушку.

Или в войне в Афганистане, в ходе последних 30 лет у нас было много подобных случаев, когда участие в этих конфликтах было ловушкой для страны. Это связано с разведывательной интуицией, видением и пониманием его светлости в лице верховного главнокомандующего ВС. Ведь, в конце концов, руководство его светлости не ограничивается общим управление, оно должно быть основано на знании дела, на профессионализме и во всех аспектах мы видели, что он действительно обладает этим. Он вступает в дискуссии с высокопоставленными и знающими свое дело командирами, и логика, которой он придерживается, показывает, что он владеет ситуацией и во многих случаях спас страну.

Посмотрите сейчас вокруг нас, в регионе Западной Азии, страны действительно ослабли, правительства ослаблены, армии уничтожены, распространилось отсутствие безопасности, беспорядков стало много. Это были планы США, Британии, сионистского режима и западных стран, которые предусматривали крах этого региона. Их главной целью был Иран. Вы ведь видите, какова сейчас ситуация в Ираке, посмотрите на ситуацию в Афганистане в эти дни, посмотрите на ситуацию в Сирии, хотя Иран принял участие, помог, но, в конце концов, там ослабили армию, разрушили страну.

В некоторых случаях, когда мы должны были принять участие, некоторые снова говорили: «Нет, мы не должны вмешиваться». Например, когда такфиритские группировки и ИГИЛ вторглись в Сирию и Ирак и оккупировали эти территории, многие говорили: «Какое нам до этого дело? Для чего мы должны вмешиваться?» В данном случае, напротив, великий лидер решительно приказал: «Мы должны вмешаться и принять участие». Сегодня, когда прошло много лет после этих событий, судить стало очень легко. Сегодня очень легко говорить о войне в Кувейте, об Афганистане и о ловушках, которые враг создал для нас. Обратите внимание, в тот день его светлость принял эти решения, решил, что мы должны вмешаться в вопрос сирийской войны, потому что если бы мы не воевали там, мы должны были бы воевать в Тегеране, в Керманшахе, в Хамедане. То есть где-то мы должны были принять участие, где-то не должны были вмешиваться. Это произошло именно благодаря руководству и управлению великого лидера. На мой взгляд, это очень важный вопрос, который сам по себе требует изучения.

Второй сферой является тот факт, что сегодня наши Вооруженные Силы, наши военные – и армия, и КСИР, и ополчение – обладают духом мужества, храбрости и борьбы с насилием и несправедливостью. У них вообще нет такого ощущения, что они могут потерпеть поражение от какой-либо армии. Они чувствуют мощь, являются сильными. Это результат воспитания, которое они получили после победы Исламской революции, особенно за последние три десятилетия.

- Как связано духовное и идеологическое воспитание Вооруженных Сил в эти годы с лидером революции, и как это осуществлялось?

- Во время 8 лет войны мы имели дело с Саддамом. Но после этого возник вопрос США, угрозы западных стран и были опасения, связанные с тем, что, в конце концов, наша мощь не такая, как у них. Но сегодня наши бойцы, наши силы, проявляя смелость на всех уровнях, не испытывают такого чувства, что могут проиграть кому-то. Сегодня все признают, что Вооруженные Силы Ирана – КСИР ИРИ, армия ИРИ – в совокупности сильны.

Как осуществлялось это воспитание? В течение последних трех десятилетий – все программы, связанные с Вооруженными Силами, образовательные программы, воспитательные программы, проводимые церемонии, еженедельные и систематические встречи с командованием, то есть эти встречи являются постоянными; к ним может что-то добавиться, но не уменьшиться, то есть как минимум одна встреча в неделю. Его светлость вообще выделил один день для военных. Эта постоянная работа его светлости способствовала воспитанию таких сил, создала эту готовность. Это уже не вопрос оружия и оснащения, это имеет духовный аспект, идеологический аспект, воспитательный аспект. Это – еще один из аспектов работы, проделываемой его светлостью, и сегодня по материалам его светлости в этих вопросах можно издавать книги, это полный смысла и содержательный материал.

- Какова роль лидер революции на пути к самодостаточности и локализации вооружений, и какие судьбоносные решения были приняты?

- В области вооружений в послевоенные годы его светлость поощрял к самодостаточности, локализации и самостоятельности. Но какой путь выбрать, какое оружие локализовать, как это сделать является важным моментом. Произошли две вещи: одна – сказать «мы можем» и двигаться к оружейным возможностям, а другая – правильно выбрать направление.

За последние тридцать лет – возможно, с 1984 года – особенно в сфере ракетных технологий мы видим, что в разные годы делается акцент на этом. Если бы мы пошли по пути, по которому пошел мир, а мир в основном – Восток и Запад – преследовал наступательное вооружение, занялся самолетами и сегодня достиг, например, самолетов 5-го поколения, а мы, вероятно, все еще пытались бы продвигаться в 3-м поколении. О чем это говорит? Это говорит о следующем: что бы мы ни делали, мы всегда отставали бы от них на пятьдесят лет. Вместо того чтобы следовать за врагом и никогда не догнать его, мы выбрали путь, благодаря которому сейчас находимся напротив них. Да, действительно в эти годы мы сталкивались с угрозами, мы действовали с ориентацией на угрозы, но мы искали возможность, которая позволила бы отвечать на угрозы. Во многих случаях, по крайней мере, в последнее десятилетие, мы действовали целенаправленно, то есть мы занимались поисками вопросов, поисками вооружений, поисками возможностей, чтобы из одной точки мы могли добиться успеха, который сделал бы все возможности врага неэффективными. Руководящая роль великого лидера в этой сфере действительно была точной, и ее влияние было беспрецедентным.

В некоторых местах мы видим, что решения, которые принимает лидер революции, его вмешательство, можно сказать, меняют ход нашей военной истории. Определение контуров со стороны его светлости является очень эффективным. Приведу несколько примеров.

В 1984 году нам передали ограниченное количество ракет. Руководство страны  приняло решение из этого ограниченного количества, две из них оставить для реверс-инжиниринга. Например, мы получили 30 ракет из Ливии, две оставили на создание и производство, но это продолжалось два года. То есть наш запас никогда не превышал семи-восьми ракет. То есть когда ракеты приходили, поскольку была война и шли бои, мы их использовали. Представьте теперь, что из оставшихся 7-8 ракет вы две оставляете и отправляете на обратную разработку! Это – очень трудное решение.

Я помню, в ходе одной из встреч сам его светлость – тогда он был президентом – пришел туда, где тогдашние сотрудники министерства и КСИР начали исследования; его светлость посетил это место и провел встречу. Он беспокоился, мол, «почему вы так мешкаете? Почему не разбираете их быстрее, не демонтируете? Почему не начинаете, почему переживаете?» Его светлость даже в шутку сказал, что «если не разберете их быстрее, возможно, придут и заберут, и их тоже запустят, и вы останетесь с пустыми руками!» Его светлость считал очень важным и заслуживающим внимания важность исследований, локализации и внутреннего производства. В те же годы его светлость заложил фундамент завода по производству ракет, есть даже видеоматериалы. Что это значит? Это значит, что важность этому вопросу придавалась с того времени, с тех лет.

Таким образом, работа началась, причем в военное время. Но это была долгая, трудная и сложная работа в области ракетных технологий и ряде сфер, потому что у нас не было базовой инфраструктуры. Сегодня мы можем решить что-то создать; составляющие произведены, мы приобретаем и можем спроектировать систему. Тогда же подсистемы в основном не производились, вообще технологий в стране не было. Чтобы получить ракетные технологии, нам нужно было получить несколько предварительных технологий, чтобы достичь их.

В начале 90-ых годов – 1991 г. момент распада тогдашнего СССР – внезапно возникла ситуация, когда Ирану начали поступать очень хорошие предложения. Другими словами, экономическая ситуация в Советском Союзе оставляла желать лучшего, она развалилась, произошел распад, и страны, которые возникли вследствие распада, испытывали финансовые трудности. Они сказали: мы продадим вам ракеты, продадим пусковые установки. Ракету, которую мы тогда покупали у Северной Кореи примерно за $2,5 млн – два с половиной миллиона долларов за штуку! – они сказали, что продадут нам за $10 тыс., пусковую установку, которую мы тогда покупали у корейцев примерно за $2,5-3 млн, качество которой было несравнимо с российским, они сказали, что продадут нам за $100  тыс. В Вооруженных Силах, в ракетном комплексе, в комплексе ВВС никто не только не возражал этим покупкам, более того все говорили, что это здорово, мол: поторопитесь и купите. В Исламской Республике один человек возразил, и это был лидер революции. Многие чиновники даже вмешались и сказали: давайте объясним и убедим его светлость. Его светлость возразил вплоть до того, что разгневался и сказал: «Почему вы занимаетесь этим вопросом, почему вы преследуете это? Пусть никто не ставит этот вопрос на контроль». Почему? Потому что мы с 1984 года приступили к созданию ракет. В 90-92 гг. эта работа постепенно стала приносить плоды. Теперь, в те дни, когда она давала результаты, что мы собирались сделать: закупить некоторое количество готовых ракет. Что стало бы в результате? В результате работа была бы остановлена. Для того чтобы работа не останавливалась, его светлость сказал: «Покупка запрещена!» Он даже рассердился, повысил голос на некоторых чиновников и сказал: «Почему вы этим занимаетесь? Не делайте этого»; он не соглашался.

- Какое влияние оказало то трудное решение, связанное с несогласием массовой закупки ракет в первые годы, на путь иранской ракетной промышленности?

- Возможно, в те дни мы – а нам было 28-30 лет – такие, как мученик Могаддам, говорили: «Как было бы хорошо, если бы его светлость согласился. Если бы мы только могли купить. Почему мы не купили?» В те дни мы сами не понимали, насколько эффективным было это благоразумное решение, и если бы в тот день мы ошиблись с выбором пути, если бы его светлость не определил наш путь, будьте уверены путь к ракетам «земля-земля», ракетам большей дальности либо вообще не был бы пройден, либо мы сильно отстали бы. Потому что, в конце концов, когда вы покупаете, на последующих этапах вам могут продать и другие вещи, но потом путь вообще стал бы путем закупок. Путь закупок мог быть открыт до определенной степени, но потом он закрылся бы, вы больше не смогли бы покупать или новые характеристики, новую дальность, вы больше не могли бы купить. Это действительно было очень решающим, это – путь, который проложил его светлость.

- Если сравнивать военное положение страны в конце Священной обороны и сегодняшним днем, какие можно отметить различия?

- Я расскажу вам. Мы можем дать точную оценку того, что произошло, насколько мы продвинулись, только в сравнении. Давайте посмотрим на конец войны и принятие резолюции, посмотрим, где мы были, и посмотрим на сегодняшний день, на момент 2021 года, где мы сейчас. Давайте посмотрим, насколько мы продвинулись за последние 32 года. У КСИР, когда началась война, ничего не было, но к окончанию войны у него была некоторая трофейная военная техника и оборудование. Максимум это были пушки, танки, минометы и легкое и среднее вооружение. У нас ведь не было оружия! Армия в свою очередь по прошествии 10 лет после революции восемь лет воевала и все, что у нее было, либо было повреждено, либо сократилось и, что самое важное, мы отстали от современных мировых технологий на десять лет. То есть в эти годы мы были под санкциями, нам ничего не продавали.

Те страны, которые производили, развивались; те же, что находились в гармонии с Западом и Востоком, получали от них оружие. Ирак получал оружие до последнего дня войны, получал и современное оружие, но мы не могли его получить, нам не давали, мы были под санкциями. Эти санкции отбросили нас назад. К концу войны в нашем военном положении, наших возможностях, нашем вооружении наблюдалась отсталость. Наше положение действительно оставляло желать лучшего как в армии, так и в КСИР. У нас не было возможностей, это была куча иностранного западного оборудования, а также немного восточного, трофейного и пр., которые действительно отставали от современных возможностей.

Если посмотреть на период конца Священной обороны, очевидно, где мы были. Посмотрите теперь, где мы находимся сегодня. В ходе последних трех десятилетий санкции в области вооружений в отношении нас стали жестче, они ведь не смягчились, постепенно они стали более жесткими, чем во время войны; к тому же нам не помогали. Мы также находились под экономическими санкциями, которые то уменьшались, то увеличивались, но, в конце концов, у нас были эти экономические санкции, проблемы и экономическое давление, то есть они оказывали давление, снижали цену на нефть, естественно, вооруженные силы никогда не могли получить столько денег, сколько им было необходимо. Они всегда сталкивались с трудностями, то есть и в плане бюджета и в плане других вопросов, хоть отбавляй.

- Как можно было добиться таких больших достижений в условиях жестких санкций? И как лидер революции сыграл стратегическую роль в этой области?

- Посмотрите, чего мы сегодня добились! Обратите внимание, сегодня в области вооружений, в области ракетных комплексов класса «земля-земля», БПЛА, радаров, РЭБ противовоздушной обороны и многих других областей как сухопутных, так и морских, сегодня мы, находимся на мировом уровне, не региональном. Целеполагание и документы стратегического планирования говорят, что в сфере экономики мы должны быть одной из ведущих стран региона, или одной из трех ведущих стран; но в военной сфере речь идет не о региональном, а о мировом уровне.

Если в мире есть 20 стран, которые производят качественные, хорошие и современные радары – возможно, их уровень может немного варьироваться – мы определенно входим в число этих 20 стран. Сколько стран в мире работают в области дронов и беспилотных летательных аппаратов? Мы определенно входим в пятерку лучших стран; страны, которые могут создавать современные системы противовоздушной обороны, мы сегодня входим в число этих стран. То есть, обратите внимание, это – в условиях, когда наши руки и ноги были связаны, мы находились под санкциями: были оружейные санкции, даже санкции на посещение – то есть нам даже не разрешали посещать некоторые мировые военные выставки, нас не приглашали, и не допускали – действительно санкции были максимальными, ни одна страна не была в такой ситуации. Теперь мы достигли такого уровня. Случайно ли это произошло? Нет, это была работа, это было руководство, была дорожная карта, были расставлены приоритеты, был проложен путь, и мы достигли такого результата. И все это происходило под руководством великого лидера.

- Какова была роль и руководство лидера революции в решениях, связанных со специализацией ракет и беспилотников?

- В ракетной сфере, по крайней мере, в последние 12 лет, мы постоянно имели прямое общение и встречи с лидером Исламской революции и координировали с ним основные вопросы как непосредственно, так и через письма. Он был экспертом в этой области и иногда даже корректировал наш путь продвижения. Например, когда мы стремились увеличить скорость в технических составляющих ракет, он настаивал на том, чтобы мы отдавали приоритет точности.

Даже когда мы обсуждали это между собой, ребята говорили, например, «мы когда бьем ракетой с боеголовкой весом в  одну тонну, ведь здесь точность не имеет значения. Даже если она отклонится на 200 метров, цель все равно будет уничтожена, зачем нам так много инвестировать? К тому же у нас нет инфраструктуры, у нас нет возможностей». Но потом, спустя годы, мы поняли, что нет, мы должны, например, иногда выбирать один из четырех домов, чтобы с точностью ударить по террористической группировке, которая находится там, к тому же ударить слабой боеголовкой, потому что должен быть ликвидирован только лидер террористической группировки. Мы видели это в войне с ИГИЛ, мы видели это при уничтожении такфиритских и террористических группировок в иракском Курдистане, когда террористы устроили засаду нашим силам правопорядка на юго-востоке страны для борьбы с ними и уничтожения их лидера… таких примеров было очень много. Мы поняли, что «точность» действительно важна, необходимо попадание точно в цель. В некоторые моменты в самой аэрокосмической отрасли у командиров со стажем были некоторые тенденции в области развития авиационного направления,  самолетов. Его светлость сказал: «Не увлекайтесь этим направлением, это не ваша миссия, это миссия армии. Вы занимайтесь только ракетами. Не занимайтесь ничем другим».

Или в последние годы в области беспилотников, мы видим результаты – родилась целая мощь, произошло событие. Обратите внимание, сегодня после войны в Карабахе – войны Армении и Азербайджана – например, некоторые страны внезапно прозрели, они видят, что роль беспилотников очень важна, эффективна. Один беспилотник, например, стоимостью $30 тыс. уничтожает комплекс С-300 стоимостью $250-300 млн, танк стоимостью в несколько миллионов долларов или систему «Катюша» и пр. уничтожает беспилотник. Они сегодня поняли значение этого.

Его светлость же делал акцент на этом за много лет до этого. В войсках в свою очередь была мотивация, интерес, это было поставлено на контроль, и сегодня мы находимся на мировом уровне. У нас нет недостатка в чем-либо, в некоторых же областях мы опережаем. Это – иранская инициатива, иранская разработка, и она вообще отличается, то есть имеет изобретательный характер.

- В целом, что бы вы сказали, если бы хотели подвести итог касательно командующей роли его светлости?

- Я считаю, что роль великого лидера в военной и оборонной сферах очень велика. Я упомянул лишь три ее аспекта, но на самом деле их гораздо больше, и их следует анализировать, изучать, исследовать. Мы сегодня – могущественная страна, мы – региональная держава, и об этом говорят даже сами американцы и западные страны. Они, например, говорят, что Иран своими беспилотниками по прошествии 75 лет лишил нас превосходства в воздухе. Это не малозначительные слова, об этом говорит военный командир армии США.

Или об ударах по базе Эйн-аль-Асад, они говорят, что Иран точно попал по той цели, по которой планировал нанести удар. Или в борьбе с ИГИЛ, ведь, в конце концов, эти террористические группировки не были регулярной армией, чтобы можно было действовать фронтом. Это были люди, которые жили в домах, возможно, рядом с ними были жены и дети. Мы должны были определить и поразить только ту цель, которая относилась к ИГИЛ. И все это происходило на глазах у всего мира, то есть там, где летали американские самолеты, были европейцы, была Сирия, была Турция. То есть операция не происходила где-то, чтобы можно было сказать, что мы зашли в расщелину в горах что-то сделали и сказали, что мы это сделали. Это происходило на виду у всего мира, и все могли судить. Все в свою очередь похвалили и сказали: «ваша работа была отличной».

Сегодня безопасность, которая есть в стране, привела к безопасности народа. Сейчас в разных точках региона есть проблема отсутствия безопасности, то есть действительно невозможно обеспечивать безопасность в долг. Прямо сейчас, когда число американских войск в регионе сокращается, арабские страны выражают озабоченность и говорят: мы беспокоимся, что Америка уйдет. Почему? Потому что их сила не принадлежит им самим, у них заемная и американская сила.

Мы в долгу перед этим и, по воле Аллаха, благодаря этому курсу, наставлению на путь и руководству великого лидера наша мощь, безусловно, будет расти день ото дня. И если эти предписания, которые были изданы – я объяснил их в военной сфере – они также есть в экономической сфере, в сфере культуры, касательно различных дел, связанные со стилем жизни, в общем для всего, если должностные лица, народ и те, кто несут ответственность будут выполнять эти предписания, эта страна, дай Бог, станет цветущим садом.

- Насколько задействованы в ВКС общество молодых людей и научная элита, и насколько нынешние достижения связаны с участием молодежи?

- Обратите внимание, сегодня в ВКС достигнуты эти успехи, а благодаря проведенным операциям почти весь народ это признает. Всякий раз, когда мы говорим об этом, мы говорим, что ракетная промышленность началась с 1984 года и пр., и все, возможно, могут подумать, что прошло 37 лет, и группа стариков с тех пор была, у них была мотивация, и они сделали это. Сейчас я заявляю, что средний возраст сил в ВКС составляет 33 года. Средний возраст наших командиров: от командиров батальонов, командиров баз до командиров округов, составляет 35-40 лет.

Кстати, в сфере наших исследователей, среди тех, кто занимается исследованиями, кто занимается производством, все они молоды, всем им не так много лет. Достигли ли мы этих результатов только благодаря этим молодым людям в ВКС? Нет, эта способность и сила были достигнуты всей страной. Сейчас у нас есть связь со всеми университетами – то, о чем неоднократно говорил его светлость, что если мы хотим преобразований в промышленности, должна быть связь между промышленностью и университетом, эта связь у нас сейчас есть.

Мы помогли многим талантливым молодым людям, поощрили их, они создали наукоемкие компании, стали подрядчиками и помогли в различных областях, работают как с нами, так и с другими. Смотрите, эти работы в основном были выполнены этими молодыми людьми. На мой взгляд, решение проблем возможно только с помощью этих молодых людей, но с использованием опыта тех, кто старше. Когда мы говорим «молодой», мы не имеем в виду, что этого юношу, этого 30-летнего молодого человека, надо назначить министром, мы не это имеем в виду. Ведь, в конце концов, все должности не ограничиваются министерствами и президентством. Вы посмотрите, сколько у нас глав ведомственных департаментов, губернаторов, мэров; на заводах, на промышленных предприятиях страны, в университетах ребята могут прийти и работать и у нас есть очень успешный опыт в этой области.

То чем мы занимаемся, всю эту масштабную работу вы не можете выполнить несколькими сотнями или максимум двумя тысячами человек. Очевидно, что эту работу выполняет именно эта молодежь. Я считаю, что не только в военной и оружейной сферах, но и в экономической и других сферах выход заключается в доверии этой молодежи, в предоставлении им возможности решать эти проблемы, и мы максимально использовали это.

- Какие еще у вас есть воспоминания, связанные со встречами с лидером Исламской революции?

- Я упомянул несколько моментов. Конечно, это не значит, что, например, во всех вопросах его светлость должен вмешиваться и, например, высказывать другое мнение относительно того, что делается. Было много случаев, когда мы приходили к нему, и он говорил: «Продолжайте в том же русле. Курс, которым вы следуете, правильный». Были случаи, когда я спрашивал его светлость: «Вы довольны ВКС?» Он ответил: «Я доволен всем КСИР, хотя в разных местах по-разному, но я очень доволен ВКС». Это было очень приятно, приятные воспоминания для нас, что, в конце концов, мы смогли добиться довольства его светлости.

Неправильно думать, что его светлость приходит на заседание, что-то говорит и все на этом заканчивается. Его светлость приходит на встречу подготовленным. Не раз было так, что мы приходили на заседание и понимали, что его светлость внимательно изучил предыдущие доклады, все записи. Когда человек иногда встречается с некоторыми людьми, собеседник смотрит на часы, ему становится скучно, и такое поведение утомляет, но его светлость внимательно изучает, знает прошлое, знает его меры и видит многолетний процесс перед своими глазами.

- Поскольку вы отметили, что сегодняшний военный прогресс является результатом приверженности на деле распоряжениям лидера, что бы вы могли посоветовать другим должностным лицам?

- Учитывая наш опыт накопленный за эти годы, связанный с наставлениями, решениями и руководством великого лидера, я считаю, что если эти предписания, эти меры, которые его светлость предлагает в различных областях, будут серьезно восприняты должностными лицами, они добьются прогресса; даже меры, относящиеся к прошлому. Я считаю, что каждый министр должен воспользоваться решениями его светлости на протяжении 30 лет в отношении данного министерства, ознакомиться с процессами, изучить их и воспользоваться ими.

Другими словами, у его светлости есть решения во всех сферах. Это может служить дорожной картой. Обратите внимание, вопросы решаются не только беготней. Некоторые говорят, что мы должны работать 20-24 часа в сутки! Это не факт, возможно, эти 20 часов работы собьют нас с пути. Слишком много работы со стороны некоторых чиновников приводит к большим ошибкам. Мы должны двигаться точно, в правильном русле. Путь должен быть правильным, рельсы должны быть проложены правильно, дорожная карта должна быть правильной. На мой взгляд, эти благоразумные решения лидера служат для нас огромным капиталом, если все сектора хорошо используют эти решения трех последних десятилетий, я думаю, страна по воле Аллаха будет спасена.

- В чем, по-вашему, заключается секрет прогресса и успеха ракетной промышленности страны?

- Секрет прогресса и успеха в аэрокосмической сфере – ракеты служат одной из ее частей – во-первых, заключается в том, что все были привержены поставленным целям и стратегии, хотя, возможно,  разные командиры приходили и уходили. В других областях мы видим, что чиновник приходит и полностью дискредитирует своего предшественника. В конце концов, он сделал десять дел, три из них оказались плохими, но ведь семь – правильные, не следует ведь только дискредитировать. Возможно, мы изменили план своих действий. Конечно, мой путь отличается от пути мученика Могаддама, отличается от пути генерала Салами, отличается от пути предыдущих командиров, но мы верны цели. Это было коллективное движение, все были в этом деле и верили в него.

Еще один момент заключается в том, что у нас, возможно, есть некоторые руководители, которые действительно хорошо мыслят. У меня лично был такой опыт, они могут быть знакомы с делом, высококвалифицированными, но очень важно, чтобы все руководители работали слажено. Если они не будут действовать слажено, а мы решим просто отдавать приказы, приказы будут действовать, пока вы там, а потом они действовать не будут. Почему мы сейчас верны делу генерала Могаддама? Потому что мученик Могаддам собирал нас, разговаривал с нами, вовлекал нас и поскольку мы все хорошо понимали вопросы, мы мыслили как мученик Могаддам. Это очень важно. Индивидуальные действия чиновника в закрытой комнате – который только сам принимает решения – неизвестно, к какому результату могут привести. Вы можете что-то знать, даже быть высококлассным специалистом, но вы должны собираться и говорить с сотрудниками, спросить их мнение. Этот обмен мнениями вовлекает людей. Возможно, в конце концов, 20-30% не согласятся с вашим выводом, но они будут верны вам.