Верховный лидер революции назвал мученика Насруллу сегодня, то есть после его мученической смерти, находящимся «в зените славы» и определил его путь и дух как, безусловно, более славные, чем прежде.

Как вы считаете, на каком основании построено это описание лидера революции, особенно в ситуации, когда многие на Западе рассматривают убийство мученика как "поражение и конец", а некоторые в исламском мире - как равное отчаянию и безнадежности?

Чтобы действительно понять суть и глубину проблемы, необходимо обратиться к кораническим аятам, касающимся величия (достоинства, чести), поскольку практически все важные и мудрые позиции Высшего Руководителя опираются на коранические основы, и поэтому изучение этих аятов крайне важно.

Например, в соответствующем аяте Всевышний говорит:

"Те, которые берут себе друзей из числа неверующих вместо верующих, — разве они ищут у них могущества? Ведь вся мощь принадлежит только Аллаху". Эта мысль многократно повторяется в Коране: могущество не существует среди неверующих и вне божественного. Тот, кто желает могущества, высокого положения, не только социального, но и мирового, цивилизационного, должен наладить свои отношения с Богом. Приблизившись к Богу, он непременно обретет божественное могущество. Суть в том, что истинное могущество исходит из связи человека с Богом и из сопротивления всему не-божественному в жизни —

несправедливым правителям, господствующему мировому порядку, несправедливому мировому устройству, — даже ценой собственной жизни. В этом случае он действительно обретает божественное могущество.

Однако реальность такова, что между нами и западным миром существует разрыв в критериях жизни и смерти, успеха и поражения, человеческого достоинства и чести. Мы считаем, что человек, сопротивляющийся несправедливости и, возможно, погибший за это – мученик – является потерпевшим поражение, а человек, по какой-либо причине не оказывающий сопротивления и сдающийся, – победителем, поскольку внешне кажется, что благодаря покорности желаниям Америки его экономическое положение улучшается, санкций нет, и он может осуществлять в своей стране различные планы развития.

Это полностью секулярное понимание, то есть мирское, и даже, возможно, материалистическое, в том смысле, что мы в основном ищем счастье, благополучие и надежду исключительно в чувственно воспринимаемом мире. В то время как в исламской литературе критериями уважения, достоинства, жизни и даже ценности смерти или бессмертия, по сути, являются человеческие ценности. Там, где высказывания наших великих людей, имама Али (мир ему), касающиеся смысла унижения и величия, смысла жизни и смерти, на самом деле говорят о том, что суть в том, что ваша смерть в жизни с унижением, а жизнь и существование — в смерти с достоинством. Эта философия жизни и смерти в исламской литературе, особенно в контексте сопротивления, является основополагающей.

Именно это обстоятельство, что мир сопротивления не рассматривает смерть как поражение, а жизнь — как абсолютную победу, а руководствуется чувством долга и обязанности, — в действительности ставит в тупик наших цивилизационных противников на Западе. Ведь если он побеждает, то побеждает, а если умирает и становится мучеником, то тоже побеждает. Это парадоксальное, противоречивое мировоззрение, с трудом постижимое на Западе, где жизнь человека в основном сводится к материальному существованию, — в мире сопротивления вполне понятно благодаря своей философии жизни и смерти. Именно эта черта, как ни странно, и приводит в отчаяние врага мира сопротивления, не

позволяя ему сломить народ, для которого этот принцип стал неотъемлемой частью мировоззрения.

2. Продолжая в этой же части своего выступления по случаю похорон мучеников Насруллаха и Сафи ад-дина, лидер революции предсказывает, что «дух и путь его [мученика Насруллаха] будут с каждым днём всё более и более прославляться, и указывать путь последователям». В чём логика и основа этой непрерывности и динамики? Как можно после смерти и физического исчезновения обладать такой «силой», «жизнью», «влиянием» и «руководством»?

Как дух и путь мучеников Насруллаха, Сулеймани и других великих героев сопротивления продолжают жить, и как их последователи всё более решительно, глубоко и эффективно вовлекаются в дело сопротивления. Мы можем обратиться к истории и увидеть, в каком состоянии находится сопротивление, особенно связанное с Палестиной, — в упадке оно или на подъёме. Опыт и история, кажется, показывают, что убийство лидеров и мучеников сопротивления, его великих деятелей, не ослабило, а наоборот, усилило и раздуло пламя сопротивления. Те, кто сегодня выживает в лагерях под израильскими бомбардировками, станут будущими лидерами сопротивления. Важно отметить, что существует историческое упорство, историческое упрямство, Запад не хочет признавать этот исторический факт: убивая палестинцев, невозможно уничтожить идеалы Палестины, идеалы сопротивления и идеалы свободолюбивых и независимых стран.

Однако следующий аспект, который необходимо рассмотреть с гносеологической точки зрения, — это сущность крови мученика. В Коране есть множество аятов на эту тему. Например, Аллах говорит: «Не думайте, что погибшие на пути Аллаха мертвы. Нет, они живы и получают удел у своего Господа» (сура «Аль-Имран», аят 169). В этом аяте говорится, что они живы и получают удел у Бога. В другом месте, без упоминания «у Аллаха», говорится: «Нет, они живы, но вы не чувствуете этого» (сура «Аль-Бакара», аят 154). Таким образом, они живы, но вы этого не осознаёте.

Понимание того, что мученик жив – один из очень важных моментов, который, во-первых, является пониманием мира сопротивления мученика, основанным на коранической логике и основанном на том, что мученик

жив. На самом деле, жизнь мученика, помимо того, что в том мире у него есть достойная жизнь и вызывающее зависть существование, он жив и в этом мире.

О жизнеспособности идеи мученичества можно говорить на нескольких уровнях и с разных позиций, но если в рамках ограниченного времени и пространства мы хотим обсудить высказывание лидера революции о мученике Насралле: «Его дух и путь будут с каждым днём всё более величественны, и он будет указывать путь своим последователям», — то нам следует сосредоточиться на вопросе великих мучеников или общины мучеников. Общины мучеников, чья кровь, по сути, — великая кровь. Я бы назвал её «кровью Бога». Однажды кровь Бога проявилась в крови Хусейна ибн Али, в крови Али ибн Абу Талиба. Другой раз кровь Бога проявляется среди последователей Хусейна ибн Али. То есть кровь, пролитая в масштабах общины, как кровь мученика Насруллаха, как кровь Касема Сулеймани, как кровь великих мучеников и командиров, и тех великих мучеников, которые были убиты в масштабах целой общины великим врагом, таким как Израиль и Америка. Эта кровь, будучи великой кровью, будучи кровью мести, кровью Божьей мести, поэтому в масштабах самого Бога её влияние остаётся неизменным.

По сути, кровь мученика, кровь великого мученика – это, по сути, свет Божий, и «Воистину, Аллах доведет Свой свет до конца» (сура ас-Сафф, аят 8). Действительно, Бог доведет Свой свет до конца, не допустит, чтобы этот свет был потушен другими, преступниками в этом мире. «Они хотят потушить свет Аллаха своими устами, но Аллах доведет Свой свет до конца» (сура ас-Сафф, аят 8).

Следующий момент: всякая пролитая кровь наших великих людей оставляет глубокий след в обществе. Наиболее яркий пример – кровь Хусейна ибн Али (мир ему). Если бы мир ислама, и в целом мусульманское общество, должны были впасть в отчаяние, отступить, утратить надежду и фактически сдаться, то кто мог бы быть величественнее и значительнее, чем имам Хусейн (мир ему), святой Абу Абдуллах, господин мучеников? Когда мучеником становится имам уровня Хусейна ибн Али (мир ему), то, казалось бы, отчаяние должно было бы распространиться ещё шире, и этот свет должен был бы навсегда погаснуть в истории. Но почему этого не произошло? Почему он остался?

Его сохранение – благодаря божественному свету, который присутствовал в таких людях, как святой Абу Абдуллах Хусейн ибн Али, и в последователях, погибших вместе с ним.

Мир вам и милость Аллаха